(с) Марина РУСОВА
********************


ОКТЯБРЬ

У красной гвоздики оборваны листья,
Как крылья у бабочки, брошенной оземь.
Октябрь озябшей ладонью стучится
В окно нашей осени красен и грозен.
Я кос заплетать не хочу уже боле,
И холодом стали блестят мои пряди.
Мне так одиноко, я плачу от боли
И рву на бинты дорогие наряды.

Вы-хмурый предвестник зловещего утра,
Где нет красоты, только смерть и утраты.
Засыпало землю заснеженной пудрой.
И мир, словно мим улыбается фатом.
Кровавая осень багровые листья
Подставила снегу как свежие раны.
И горе кругом бродит в красных монисто
Мамашей Кураж из Бертольдовской драмы.

Октябрь - ты лающий пёс откровенья,
Природа снимает одежды и голо
Стоит перед нами чиста, и недолго
Нам ждать обновления, новых одежд.
Но этой порой, когда всё умирает,
Весь мир погружается в чёрные тени.
И пёс октября так простуженно лает,
Что вас оставляют остатки надежд.

У красной гвоздики оборваны листья.
Закатные стяги разинули пасти.
Площадная брань хищной мордочкой лисьей
Хватает за горло разбужена властью.
Молоденьких мальчиков бледные лица
Застылыми бликами в окнах больницы.
И солнце как будто уже не садится,
А красным огнём в небе ярко светИтся.

Идиллии юности в ветренном висте
Чернеющий дым эшелонов разрушит.
Вы дышите на оголённые кисти,
Пытаясь согреть мою зябкую душу.
Шаги за окном. Вы- как птица в неволе,
Вы рвётесь из прутьев навстречу любови.
А там на снегу, на заснеженном поле -
Гвоздика замёрзшая, капелькой крови.

Октябрь - ты лающий пёс откровенья,
Природа снимает одежды и голо
Стоит перед нами чиста, и недолго
Нам ждать обновления, новых одежд.
Но этой порой, когда всё умирает,
Весь мир погружается в чёрные тени.
И пёс октября так простуженно лает,
Что вас оставляют остатки надежд.


**********

ГДЕ ВАС УЖЕ НЕ БУДЕТ…

Вы втягивали «неж» весёлого обмана,
Вы оставляли неж
Ность за фасадом ночи.
Играла «фам де люкс», закатывая очи,
Брюнетка «фам де шамбр» шального балагана.

Вам петь и развлекать
Асcесоров колежских.
Вы белого царька-
Потеряная пешка.

Последняя звезда бледнеет как кокотка.
Слой пудры навсегда
Растает в фиолете.
Вы в садике пустом мечтаете о лете,
Но осень к Вам спешит вихляющей походкой.

Зелёная листва
Измученого лета.
Неровные слова
В угаре марафета.

И в этой тишине, когда всё замирает
Как ангелы во сне
Являются любови.
Одна большое сердце Ваше разрывает,
Другая всё вокруг окрашивает кровью.

Вы просите добра,
Вы молите о чуде.
Щепоткой до утра,
Где Вас уже не будет.

**********


ОКОНЧЕНА, ГУД-БАЙ, ДУРНАЯ ПЬЕСА

Уже не целовать изящных ручек.
Вы на балах кружитесь одалиской.
Капризною рукой Вас держит близко
К себе прижав, осанистый поручик.
Душа Ваша как скомканное платье.
На парапете брошенное смертью..
Вам хочется к плечу его прижаться,
Но утром он уйдёт от Вас, поверьте.

Он жизнь свою разменивал на фишки,
На ставках в казино он ставил метко.
Он вам письмо, конечно, не напишет.
Он бросил Вас облезлою горжеткой.

Вы знаете, что он горяч и молод.
А птицы за окном выводят скерцо.
Вам нечего поесть, и только холод
Подарит утро брошенному сердцу.
Когда усталый взгляд на парапете
Вдруг остановит горькая утрата,
Шагнёте смело Вы навстречу смерти,
Чтоб в мир вернуться юной и богатой.

У каждого есть шанс
В любви и доле.
Но сломленой душой играют бесы.
Вам на балах не танцевать уж боле.
Окончена, гуд-бай, дурная пьеса.


**********

ВЫ ОБО МНЕ НЕ ДУМАЛИ СЕРЬЁЗНО

Вы пели мне о даре откровенно,
Но о другой мечтали вы подспудно.
Вино и женщины для многих – развлеченье,
Для вас – рутинные и прожитые будни.
Вы в «Фанкони» и «Робина» вскользь мимоходом,
Не прилагая воли куртуазно,
Завоевали свет, и пароходом
Отправитесь в Париж за славой завтра.

Вы обо мне не думали серьёзно.
Тональностью своих мелодий разных
О счастье вы мечтали невозможном
Среди людей опасно-пустоглазых.
Но «адьютанта нет без аксельбанта».
И, складывая в чемоданы вещи,
Покинете тот мир, где так площадно
Бьют по щекам одетых праздно женщин.

**********

НО КОГДА ВЫ ОДНА

Мистангетт ля'' парижского света
На неоновой «Фабрике грёз»,
От "Мэзон Лавалетт" туалеты,
И корзины с букетами роз.
Вы - манерны, ваш шарм неизменно
Покоряет салоны и свет.
Вы любили всем сердцем Габена,
Сидней Поллак вам слал комплимент.

Но когда вы одна,
И ни грима, ни гаммы
Разноцветных нюансов
На лице вашем нет.
Вы глядите так скорбно
В светлый лик амальгамы
В горькой трезвости прожитых лет.

В суматошности «паблик рилейшн»
Поглотил вас сиятельный монстр.
Вы играли кокотку и гейшу,
А себя не играли всерьёз.
Ваш талант никогда не забудут.
Перемелет вас жернов кино.
Вышли вы по тропам Голливуда
На дорогу признания, но...

Но когда вы одна,
И ни грима, ни гаммы
Разноцветных нюансов
На лице вашем нет.
Вы глядите так скорбно
В светлый лик амальгамы
В горькой трезвости прожитых лет.

**********


НЕ КРУЖИТЬ МНЕ БОЛЬШЕ В ТАНЦЕ

Я любила Арлекино.
И однажды ночью лунной
Умирала как Мальвина
Я изломаною куклой.
Голубых кудрей забава,
Кружев розовая пена.
Безмятежна и кудрява
Я сойду навек со сцены.

Не кружить мне больше в танце.
На растресканном фарфоре
Проступают чётче горе
И следы от грязных пальцев.

Я любила Арлекино.
И забавно пела песни.
Я игрушечной малиной
Щёки красила помпезно.
Отчего ж Вы вслед глядите
Каждой кукольной кокетке?
И оборваны все нити
Золотой марионетки.

Не кружить мне больше в танце.
На растресканном фарфоре
Проступают чётче горе
И следы от грязных пальцев.

Я любила Арлекино.
Сердце кукольное билось
В ватном теле у Мальвины
Красным бархaтом светилось.
Чаем кружево облито,
Рюшки серые по ранту.
Завтра будет шить Лолита
Из моих нарядов банты.

Не кружить мне больше в танце.
На растресканном фарфоре
Проступают чётче горе
И следы от грязных пальцев.