Юрий МИЛОРАВА


[Евгений Степанов. Люди, разговоры, города: [Записные книжки]. – М.: Вест-Консалтинг, 2006. – 240 с.]


Книга Евгения «Люди, разговоры, годы» посвящена детству, юности, учебе, вступлению в литературу, годам эмиграции. Далее — противоречивый литературный мир, имена, занимательные истории из жизни писателей. Книга заключает в себе особенную меру передачи подробностей, не затеняющую живости повествования, она исповедальна, напитана энергией встреч-открытий, дающих толчок искусству, встреч, казалось бы, неприметных, но по своему знаменательных, из разряда тех встреч, что Блок называл «шестами». Эта книга неожиданна для нынешней литературы, полной поверхностных крайностей. Это разговор автора с самим собой и с героями этой книги, звучащий то диалогами, то просто красноречивым безмолвием образов воспоминаний, — разговор непрерывный, проникновенный, открытый. По стилю это динамичный, вариативный, поэтический синкретизм — в нем сочетаются и мемуары, и любовная переписка, и дневник, и судовой журнал, и литературные наброски, и клочки записей из творческой лаборатории, и журналистские репортажи. Значит, жизнь изобретательней и прекрасней, чем мы это можем сами себе представить во всякий день, во всякий час, полна лирики, хаоса, загадок, неповторимости. В этом сверкающем от непрестанного мельтешения, таинственном, планетарном муравейнике, — с удивительной решительностью соединены случайные отдаления, параллели и пересечения судеб, вспышки мгновений, дающих освещение с внезапного ракурса, укладываясь в гармоничную, захватывающую, неизбывную и яркую картину. Постепенно обилие событий и их участников подчиняется крепкому ритму, потоку, дарящему свою мелодию, имеющему свою логику.

При всей своей броской, питторескной фрагментарности, где каждая из частиц многожанровой мозаики предстает, как вывод из незаметной и томной грани спонтанного бытия, где каждая частица стремится к завершенности, к самоценности, — при всем при том, — книга убедительно передает главное — тему поучительного и прекрасного, центрального урока из уроков, — универсального урока жизни. А еще и от того, что язык книги чувственно-лаконичный, запоминающийся и экспрессивный.