Андрей КАРПОВ

 

ВОЗРАСТ ЕЩЁ НЕ УБИТОЙ ЛЮБВИ К ОТЧИЗНЕ

 

(Опыт анализа цикла стихов Вира Вариуса  «Умиротворение»)

 

 

…проникся душевной лёгкостью автора и по-хорошему позавидовал. Без занудства и скорбной мины, по краешку больших тем, почти вытанцовывая... Совершенно разные стихи, а ведь можно сказать - и цикл, объединенные настроением, не знаю, как авторским, а читательским - несомненно. Читается легко, хочется дочитывать до конца, и уже - за той гранью, до которой графоманство оставляет богатейший материал для критически настроенного ока. Стихи, при всей их лёгкости, очевидно прошли обработку - и, как продукт поэтического труда, они уже не дают легко проскрестись в душу поэту и составить географию его сознания. Поэт - отдельно, поэзия - отдельно. Поэтому я был озадачен, каким образом структурировать свою рецензию.

В конце концов решил исходить из того, что каждый стих имеет свой эйдос. Даже наоборот. По Платону вещь - это тень, отбрасываемая идеальной вещью на стену бытия. По тени можно судить, какой должна быть идеальная вещь. По аналогии - каждый стих - тень, отбрасываемая эйдосом, идеальной реализацией данного стиха. О полном соответствии поэзии эйдосу судить не нам, но всё же что-то можно увидеть, например, какие-нибудь явные отличия.

Весна, подвыпившая шельма

Несомненно, разгульная, шальная весна - довольно грубый субъект, не склонный к сусальным нежностям. Понятный эйдос, но всё же лексика уж слишком перебирает. Весна - бестия молодая, или хотя бы молодящаяся, ведь с неё всё начинается. Да вот и сравнение (пусть не сущность, но всё же) - как шальная малолетка. И вдруг - бельма. Видимо есть удовольствие в подобных стилевых несоответствиях, но такая игра перегружает стих. Сплёвывая слюни апрельских РАДУЖНЫХ дождей. Такой красивый эпитет и - слюни. Интонационный сбой, подножка читателю.

 
Ещё одно выпадение: стих начинается и заканчивается портретом гуляющей/идущей весны. Это - логическая рамка, в которую вставлено портретное описание. И вдруг - гоняет. Если бы речь шла не о портрете, а о действиях, это было бы ничего, но существующему эйдосу такое переключение противоречит.

Хартия Умиротворенных Йогов

Качественная игра слов. Последние четыре строчки - большое удовольствие.

В стихе много загадок. Таков эйдос или это спотык?

Например. Скупые "нельзя" отринуты, запреты сняты, должна быть фиеста желаний, а с этим - проблематично. Почему? Варианты ответов:
1) логический сбой

2) желание искренние и большие, а жизнь слишком мелкая - поэтому их и прячут

3) отмена запретов порождает дефицит желаний

Что в эйдосе?

 

Ещё. Мы дырки без ноликов/Мы стулья без столиков. - Несмотря на отсутствие тире в полагающемся месте самые образные строки стиха. Представляют "мы" как некую совокупность единиц, складчину. Но далее вроде бы то же "мы" - приют меланхоликов/притон алкоголиков - уже не складчина, а какая-то обнимающая цельность, объём. Эта перемена фокуса - отражение эйдоса или его искажение?

Обряды камлания НАД сознанием. Т.е. шаманская пляска (кого?) над телом распростёртого больного (сознания). Задумана ли такая картинка?

Последняя загадка - в названии. Почему Йоги? Перекличка с молчанием и забвением - слабая почва для семантических связей...

То ли много накладок, то ли слишком завёрнутый стих.

Не в заморском царстве.

Вот этот стих почти самотождественнен. Может быть, они не лучший, и далеко не самый сильный, но в нём почти нечего дорабатывать.

Есть одна загадка - что за пенёк, на который ходят скопом драться. Догадаться, что имеет в виду автор, нет никакой возможности.

Пустельга ты моя, пустельга.

Очень понравилось (интересно, изначально ли задумывалась перекличка с Есениным, или обнаружилась по факту?)

Нахваливать не буду. Только вот - пустоумница и пустозвонка - здорово, правда.

Отклонений от эйдоса почти нет.

Шальной ребенок - он ведь совсем не шальной, а скорее - случайный.

Окончательный анализ

Все претензии к первому четверостишью, второе - идеально.

Промеж - архаизм. Больше намёков на прошлое нет. Стало быть - зря.

Променад - в результате получается довольно заметное пренебрежительное отношение. О солнце свысока...

 
Колыбелька

У этого стихотворения мне не нравится эйдос. Как в Весне, автор играет на столкновении семантических планов. Ангел - непорочный. И он же ищет, чем поживиться. Далее звучит - забирай что хочешь, усиливая "поживиться". В результате непорочность проигрывает по очкам. Возникает ощущение порочности непорочности. Очень сомнительный ангел. Хранитель? Вряд ли. Вестник? Нет. И смотрит во все очи (не - в оба). Похоже - многоокий херувим. В общем, дело тёмное. Я бы на месте лир.героя спать не отважился.

Гой-еси, Россия-мать!

Россия - мать. Мы ее дети. И стих звучит с детскими интонациями, не взирая на это окончание-мать, затасканное анекдотами, перечисляя по-детски составляющие мироздания, сюсюкая "кустик", цитируя то ли Пушкина, то ли шансон, неумело сбиваясь в ритмическом рисунке ("наместников")...

А это:

я всегда безмерно рад

Быть твоим поэтом! - детская самовлюблённость, почти подлинная.

Стих - на одиннадцать лет. Возраст ещё не убитой любви к Отчизне. Может, действительно надо впасть в детство, чтобы обновить в себе это чувство?

Хорошо, что цикл заканчивается этим стихом - как глоток тоника, остаётся ощущение шипящих пузырьков...

ОТ РЕДАКТОРА: цикл стихов «Умиротворение» находится по адресу:

http://www.stihi.ru/poems/2005/04/11-852.html