ГЕОРГИЙ ГЕННИС

ИЗ ЦИКЛА “15 СТИХОТВОРЕНИЙ О ПОДВАЛЕ” (СКУЛЬПТОРУ ВАДИМУ СИДУРУ)


* * *
Мы спинами срослись
затылком трусь о твой затылок
обнять хочу
руки вывертываю
будто надеваю пиджак
Твоего лица никогда не видел
а может быть
от моей отпочковалась женская плоть?
 
Уперлась
ногти в мой пах вонзила
кожу содрала на ребрах
и обессилела

Тебя тащу куда-то на спине
напрасно извергая семя
1977
 

* * * 
Свой язык 
я посадил в саду перед домом
и каждый день поливал из лейки
Обложенный кончик показался из-под земли
Он рос быстро
как бамбук
и вскоре превратился
в гладкое дерево
бесстыдно красного цвета
Я заболел
должно быть оттого что в моей гортани
давно не раздавалось никаких звуков
кроме хриплого кашля
и сопения легких
которые ворочались по ночам
как две крысы
Однажды когда я лежал в постели
с обмотанным вокруг шеи шарфом
и грелкой на груди
я услышал чей-то голос
под своим окном
Я поднялся и выглянул
Язык дрожал
будто его трясли внизу мальчишки
а вокруг него вились птицы
не осмеливаясь подлететь поближе
Окна домов
кольцом окружавших двор
были раскрыты
и люди
подперев головы руками
слушали его безумную речь
1977
 


* * *
Течением относило женщину вниз
я видел только ее беременный живот
пузырь плыл по реке
1977
 


* * *
Женщины выбрасывали младенцев из окон
Подобрал одного
Дыханием согревал ему лоб
и слизывал кровь
вытекавшую из его носа
Окоченел от жалости и бессилия
1977
 
 

* * *
На четвереньки встав
друг друга беспокойно щупали
два безголовых неуклюжих тела
1977
 
 
 

* * *
Наконец я заметил гробовщика
Он был рядом
и словно заснувшего младенца
укладывал в гроб
последнего урода
В нем было что-то преступное
“Профессия должно быть не из легких”
подумал я
 
Он угрожал мне пустым длинным ящиком
который приподнял с пола
“Хотелось бы проблеска солнца
или хотя бы озарения
спички”
Он покачал головой и приоткрыл рот
нагло показав искусственные зубы
 
Внутри меня кто-то скоропостижно скончался
 
Я лег в гроб
и он залил меня гипсом
Я барахтался в этой ванне
а потом застыл 
наслаждаясь тишиной
и непроницаемостью
 
Только мой фаллос
желал восстать
1976
 
 
 
ИЗ ЦИКЛА “НОЧЬ РЕЧИ”
 
* * *
Шрам голоса
Рыбы губы умирания лепет
Я выдохнут в небо
 
В траве забытый мизинец стиха
1983
 
 

* * *
Мотыльки бабочки мухи
разбивались на лобовом стекле
мчавшегося автомобиля
 
Стекло было в желтых
зеленоватых
кровавых брызгах
 
Я увидел уничтожение тех
кто населял
криком скорости истязаемый воздух
1984
 
 
 
* * *
За окном проносятся птицы
а может быть листья
встревожили сердце
необитаемой осени
1984
 
 

* * *
ухо — улитка
ухо затянутое паутиной
ухо с мухой уснувшей внутри
ухо без мочки
ухо со шрамом
ухо как ухо
ухо — замочная скважина
ухо чтобы войти в человека
ухо для игры на гитаре по самоучителю
ухо — влагалище
ухо того кто живет с одним ухом
в глухоту твоего одиночества
ухо
1982
 
 
 
ИЗ ЦИКЛА “ГОЛОВА ПОЭТА”
 

* * *
Хлынуть могут они отовсюду
из носа
из горла
из ануса
По каплям
наружу сочиться извилистым ухом
Стихами можно мочиться
Ждать затворников плоти
как женщина месячных
 
Стихов еще нет но они уже пахнут
 
Опухли ступни и зудели
Расчесывал их
Ночь умерла на ладонях
Я завернул ее в тряпку и вынес
Бутон распустился кровавый 
двуглавый
1984
 
 
 
* * * 
Я пишу очень мало
каплями
листьями
птицами
даже чьими-то волосками
ногтями
ресницами
Я пишу лепестками мучений
синяками на теле
рубцами отживших отпавших растений
 
Мухи кружась надо мной
уносят на лапках величье сомнений
1984
 
 
 
ИЗ ЦИКЛА “ДРУГОЕ ПОЛУШАРИЕ”


БАБУШКА
 
Бабушка умирала несколько лет
Она сходила с ума
Не узнавала себя в зеркале
Спрашивала что там за мужик в передней стоит?
Мочилась в постель
Ложилась мимо кровати на коврик
Отхаркивалась за батареи
— еще долго после ее смерти
на стенах в самых укромных уголках
оставались рыжие полосы засохшей мокроты 
пока мы не сделали ремонт —
Прятала под подушку ломтики хлеба
Тайком брала сахар из сахарницы
Боролась с домашними растениями
Особенно с кактусами
Говорила что они за нее цепляются
Когда она проходит мимо
Норовила выкинуть отцовы книги
Весь дом заполонил брошюрами
И в итоге умерла кажется от печени
В той самой больнице
Где когда-то лежал я
С юношеским подозрением
На порок сердца
Случилось это в мае 1977 года
 
А родилась бабушка в деревне Пешки под Москвой
Болела тифом в гражданскую
Ездила за хлебом на крыше вагона
Бандиты поезд остановят и все отнимут
Вспоминала нэповские магазины
Чего изволите? Заходите пожалста
А мы бегом оттуда: денег-то ни у кого не было
Сталина называла рябым
а Гитлера кривым чертом
Ругала попов за то что они мучили их в школе
Законом Божьим
А то и побьют бывало
 
Под конец жизни она ненавидела всех
Говорила что финны злые
Нашим глаза выкалывали штыками во время войны
Что немцы жадные
Из одной косточки варят себе суп целую неделю
Слово еврей она произносила шепотом
 
Читала газеты и книги
Пока не стала беречь глаза
Ей нравились Три товарища
Которых написал Ревмарк
С удовольствием смотрела телевизор
Особенно когда передавали кохей
 
Мама не хотела открыть гроб
Считая что у нас в памяти должен сохраниться
Другой образ бабушки
Так обезобразили ее смерть и старческое слабоумие
 
А служитель морга спросил у меня
Что? Протекла бабуля?
1994
 
 
 
ИЗ КНИГИ “КРОТКЕР И КЛЮФФ” (1999)


ТЕМЯ

Кроткер искал родник
своих несчастий и наслаждений
и нашел еще не заросшее темя 
кем-то вскрытой земли
 
Там лежала нагая птица
среди собственных вырванных перьев 
 
Кроткер взял ее на руки
Дрожащая мякоть дыхания
истекала тяжестью крови 
Голые крылья сквозили 
внезапным смятеньем любви
 
 
 
ГРУДИ НЕИЗВЕДАННОЙ КЛЮФФ

Судьба ожидала Кроткера
в пахнущей плесенью арке 
Клюфф сидела на корточках
и вытягивала из кучи мусора
гирлянду бумажных цветов
 
Кроткер тоже присел на корточки
рядом с неизведанным телом Клюфф
Она надела гирлянду ему на шею
и они неловко подпрыгивая
притиснулись 
и прильнули друг к другу
 
Кроткер шелестел цветами
пока Клюфф снимала с себя блузку
 
Пах распухал непристойным бугром
 
Груди Клюфф показались Кроткеру 
каплями остывающей лавы
Он провел по ним языком
и на темных сосках обнаружил
проступившую горечь 
отдаленной прохлады
 
 
 
 
КРОВОТОЧАЩИЙ БОРХ 
 
Кроткер посмотрелся в зеркало
висевшее на стене в прихожей
но увидел не себя а Борха
в серой шляпе
синем плаще
и белом шелковом шарфе
У Борха носом шла кровь
и чтобы не запачкаться
он наклонился вперед
слегка расставив ноги
 
Кроткер вынул из кармана платок
и смочив его холодной водой в ванной
протянул Борху
 
Жест Кроткера не отразился ни в зеркале
ни в глазах Борха
который продолжал глядеть прямо перед 						                       	собой
 
с выражением изумленной растерянности 
				на лице	
 
беспомощно сутулясь
и пытаясь руками остановить кровотечение
 
запрокинь голову
крикнул Кроткер
Его голос
несмотря на ничтожность разделявшего 
их пространства
так и не достиг сознания Борха
лишь чуть-чуть затуманив непроницаемую поверхность стекла
 
Борх бледнел
кровь заливала шарф
стекала по отворотам плаща
и капала на блестящие черные ботинки
Колени у Борха подкосились
и он упал навзничь 
в обреченное бесчувствие страха
 
Внезапный снегопад обрушился на Кроткера
и подхваченные сквозняком хлопья 
устремились сквозь зеркало
по другую сторону
туда где лежал Борх 
Очнувшись он стал растирать снегом
виски 
щеки 
лоб
воспринимая на ощупь
облик 
отторгнутого плотью затмения
Губы 
осененные обмороком
прерывисто выдыхали 
тающие облака смерти
 
 
 
ПРОГУЛКА 

Кроткер и Клюфф облачились в гладкие обтягивающие 
комбинезоны 
надели блестящие металлические шлемы 
опустили на лица затемненные стекла 
и стали похожи на пилотов истребителей
 
Они мчались на мотоциклах по лесной тропинке
испещренной мерцающими солнечными пятнами
и вскоре съехали в прохладный овраг
Там они остановились
достали из рюкзаков жестяные банки 
c надписью Этернит
и вскрыли их дернув за колечки
 
Кроткер и Клюфф двинулись по дну оврага 
в противоположных направлениях 
равномерно расплескивая вокруг себя 
		дымящуюся жидкость
Трава вздрагивала и замирала
и скоро все что росло в этой ложбине 
включая лопухи и подорожники
превратилось в неподверженные увяданию 
творения искусства
Кроткер и Клюфф легко выдергивали из земли
окостеневшие призраки жизни
складывали их в охапки
перевязывали веревочками
и убирали в мешки
Клюфф подняла темное забрало
и понюхала ромашку 
Она приятно пахла пластмассой
 
Кроткер на другом конце оврага радовался 
что отвердевшие головки одуванчиков 
даже если на них сильно подуть
больше не разлетаются 
устремляясь вдаль вереницей пушинок
 
Прошлогодние листья источавшие сырость 
сплелись под ногами в жесткие кружева
Клюфф приложила к своей груди 
один из обрывков прелой материи
напоминающий проржавелую кольчугу
и улыбнулась
 
Кроткер 
любуясь Клюфф 
медленно подходил к ней
держа наготове баночку Этернита 
 
 
 
СТАРОСТЬ

После ужина Клюфф начала 
стремительно стареть
Черви морщин извиваясь бороздили ее лицо
кожа на шее обвисла мешками
и покрылась мелкими темными пятнами
Кусок хлеба недоеденный Клюфф 
мгновенно зачерствел 
и превратился в сухарик
стул под ней пронзительно заскрипел
в предчувствии собственного распада
Сидевший напротив Кроткер видел 
как она седеет
как осыпаются волосы с ее головы 
в пустую тарелку
а глаза затягивает мутная пленка
приглушая отсветы победившего слабоумия
 
Клюфф что-то прошамкала и удалилась 
едва передвигая лиловыми столбами 
тромбофлебита
Дожили подумал Кроткер
Он попробовал встать
но не смог
хотел о чем-то спросить ее вдогонку
но язык не слушался
Кроткер пододвинул к себе тарелку волос
пахнущих внезапной старостью
и зарылся лицом в легкий пепельный пух
 
 
 

НАХОДКА 

Ближе к конечной станции вагон опустел
и стало прохладнее
На полу перед Кроткером 
стояла оставленная кем-то дорожная сумка 
Он присел на корточки и раскрыл ее
Там лежала забытая голая вещь
с лицом и статью совсем юной девушки
Меня зовут Находка
представилась она
шурша оберткой
 
Когда двери распахнулись
Кроткер с трудом перетащил ношу 
				на перрон
и поволок за собой к эскалатору
предвкушая как придет домой 
и начнет разворачивать 
притихшее в сумке 
случайное подношенье
 
 

 
HAUTE COUTURE

Напротив сидели нагие женщины 
с длинными шеями
застегнутыми на пуговицы
То и дело они расстегивали горла
и платками обмахивали
анатомию сокровенных переплетений
 
Они вставали и прохаживались туда и сюда 
по шаткому полу вагона
взмахивая руками
и вихляя бедрами
 
А одна женщина так и осталась сидеть 
	 		зияющей
с отворотами шелковистой кожи
пока поезд не подошел к следующей 
подземной станции
 
Холодок тронул пах 
Кроткера
 
Голова будней 
ноги - возвышенная усталость подиума
туловище - 
стоячий воротник соблазна
 
 
 
ПРИШЛЫЕ

Они лежали на столе россыпью зёрен
проросших зелеными усиками
Иногда начинали перекатываться 
из стороны в сторону
вытягиваясь в цепочки и завитки
Кроткер удивленно вглядывался 
в переменчивую картину
внеземных настроений 
 
Клюфф смела зёрна ладонью и ссыпала в банку
Усики нервно задергались 
и принялись ощупывать друг друга
Клюфф плотно прикрыла крышку
Пленники замерли 
 
Прекрасный корм для птиц
сказала Клюфф 
Банку тут же наполнила 
желтоватая дымка ужаса 
 
Кроткер бросился к зеркалу
Ноздри уши рот 
зарастали плотью
Глаза испарялись как влага
Он хотел позвать на помощь
но звук остался внутри 
в отрешенном туловище 
удушья
 
 
 
СУДЬБА ГЕРОЯ

Кроткер протерся и прохудился
Сквозь него
голого
Клюфф различала бледный свет улицы
и пятна зажженных окон
в доме напротив
 
Кроткер обнищал и опустился
Он стоял на паперти
и в его протянутой кепке иногда 
звякали монеты
 
Как-то вечером
перебрав мелочь подаяния
Клюфф разочарованно вздохнула
и пока Кроткер спал отпилила ему лобзиком 
обе ноги по самое колено
надеясь вызвать в прохожих спазмы 
расточительного сочувствия
 
Утром Кроткер упал
едва попытался встать на призрачные 
опоры конечностей
и долго ползал 
в поисках своих ступней и тапочек 
 
 
 
НОВЫЕ ВЕРЛИБРЫ


БОЛЕЗНЬ БОТИНОК

У поэта что-то случилось с ботинками
они покрылись каким-то странным налётом 
стали плесневеть и зарастать мхом 
Шнурки в ужасе извивались
пытаясь покинуть жилище внезапной хвори
 
Поэт выставил ботинки на балкон под палящее солнце
в надежде их исцелить или хотя бы продлить 
срок их полезной жизни 
Но обувь продолжала умирать как обувь 
и превращалась в дремучие очаги леса
 
Вскоре поэт заразился от собственных ботинок
и перестал узнавать себя в зеркале
Дикий взъерошенный кустарник 
таивший блестящие ягоды глаз 
глядел на него из потусторонней дали 
 
Язык поэта выскользнул 
в дурноту темнеющей комнаты 
и стал прыгать как лягушка
Поэт бросился за ним на пол 
и ползал в забвении слов

ноябрь 2002 года
 
 
 
 
ЛЮСТРА ЛЮСЯ

Она висела под потолком
и три ее изогнутых книзу рожка смотрели на Шпрота
с холодным высокомерием
 
Люстру звали Люся
Он включил её и возбудился
Три лучезарных глаза
три ослепительные вагины
три огненные пещеры 
звали опалиться
обжечься
хоть на мгновенье забыться
в объятьях богини
 
Шпрот достал стремянку
и полез к возлюбленной
Наверху он сбросил с себя одежду
запрокинул голову выгибаясь
и обхватил пылающую Люсю
 
Шпрот стонал 
пока она жгла жаром ламп
наготу его тела

декабрь 2004 года
 
 
 
ПОСЛЕ СМЕРТИ ОТЦА

После смерти отца 
мама не то чтобы сникла
а как-то потерялась
стала заговариваться
Спросила вчера
Я ВСЕ НИКАК НЕ ПОЙМУ
кто там был тогда на диване 
мне сначала казалось что там лежал ты
но потом тебя завернули в белое и куда-то вынесли
И лежал уже кто-то незнакомый 
словно тебя кем-то заменили
 
О чем ты 
Это же был отец
 
Нет, кто-то чужой 
Он лежал неподвижно -
ни вздоха
ни шороха
ни движения 
ничего… 
ну просто как камень – 
и глядел в потолок 
широко раскрытыми голубыми глазами
 
Не голубыми, мама, 
а карими 
даже серыми
ты сама ведь однажды сказала:
Серые все-таки у нашего папы глаза…
Ну давай разберемся как было
Я сидел рядом с отцом 
когда он перестал дышать
Я вошел к тебе на кухню и сказал – папа умер
Некоторое время он еще лежал в комнате мертвый
Потом приехали они
завернули его в простыню и забрали

Мама кивает - ну да, так и было
 
На ночь она стелет кому-то постель 
на опустевшем отцовском диване

март 2003 
 
 
 
 
ТАЙНА КРОТКЕРА 

Кроткер пытался разгадать тайну
которая не давала ему покоя с детства
почему он – это он
а скажем не Борх
не Клюфф
не Сумерк и не Клеть
не Шпрот или Флорина 
ведь он мог родиться каждым 
из миллиардов населяющих Землю людей 
 
Кроткер лежал и вглядывался в темноту своего происхождения
Мысли метались в голове как стайки встревоженных рыб
От волнения он так сильно стиснул зубы
что они стали крошиться
Внутри него что-то отмирало 
наполняя комнату смрадом
 
Вечером на запах к нему заглянула Клюфф
Кроткер стонал и вздрагивал
Она обрадованно разделась
и легла на него сверху голая
Клюфф казалось что его мучает 
вожделение

март 2005 года
 
 

ПЕТЛИЦЫН

Ночью родственники вскрыли Петлицыну темя
щупали содержание мыслей
ковырялись в извилинах
перекладывали полушария 
прогревали серое вещество лампой
пробовали возбуждать током
мочились в распахнутый разум 
думали исправить врожденную впечатлительность
 
Обессилели 
пораженные совершенством устройства
Всё вернули на место
заложили тайну ума черепками
залили трещины воском
обмотали голову тряпкой
отнесли Петлицына в погреб
отдыхать после трепанации

апрель 2005 года
 
 
 
 
РЫБА

Наконец Кроткеру повезло
Он подсек удочку
и над поверхностью реки взметнулась крупная рыба
блестевшая серебром упитанного тела
Она стонала 
дергалась 
брызгала пеной
Кроткер вынул крючок из ее губ
и посмотрел ей в глаза 
но ничего не смог в них увидеть
 
Он ударил рыбу о землю
разрубил топором 
Одну половину протянул Анне Клеть
другую стал есть сам
насыщаясь
непроницаемой смертью

апрель 2005 года 
Hosted by uCoz